Впервые с продакт-плейсментом я столкнулся вы не поверите когда. Очень давно. Когда впервые прочитал «Незнайку на Луне» Николая Носова. Конечно, в возрасте семи лет я никак не мог знать такого мудрёного слова, как «продакт-плейсмент», зато именно тогда узнал слово «реклама». Помните, как в газете «Давилонские юморески», принадлежавшей господину Спрутсу, в разделе художественных рассказов герои, пользовавшиеся товарами, произведёнными заводами Спрутса, жили хорошо, долго и счастливо, не болели и вообще были жутко довольны жизнью; в то время, как коротышки, потреблявшие мануфактуру других производителей, постоянно прозябали в глубокой заднице? Вот он — типичный product placement в действии. Товары Спрутса — хорошо, товары не Спрутса — плохо.
Что вообще такое РР? Это всего-навсего рекламный приём с использованием в кино, литературе и всяких там мультимедиа-продуктах реально существующих брендов — вместо выдумывания несуществующих (что, кстати, часто встречается в анимэ: то мотоциклы Yamada, то закусочные с перевёрнутым логотипом известной сети, то видеомагнитофоны Samsang).
Я уже долгое время пытаюсь понять, почему все вокруг хором возмущаются, когда видят такую вот «скрытую» рекламу в кино. Да ещё и часто добавляют при этом, что «в наше время такого не было».
Сообщник 
coldreavers в своём искреннем и хорошем отзыве на фильм «Ирония судьбы: продолжение» пишет:
Видите ли, этот фильм – закуска к оливье новому поколению. Которое с тоской будет вспоминать о робких шажках рекламы в русских фильмах, которое смотрело оригинал, сидя у мамы или папы на коленках.
Это совершенно не так. Реклама в кино появилась ещё в Советском Союзе. Просто почему-то никто не брызжет слюной и не предаёт анафеме фильм «Чародеи» за плитку шоколада «Алёнка»; «Берегись автомобиля» — за сигареты «Друг» с собачкой на этикетке; «Кавказскую пленницу» — за харощий финский холодильник Rosenlef; «Место встречи изменить нельзя» — за союзнические сигареты «Самель» (Camel, конечно же); «Бриллиантовую руку» — за новую модель автомашины «Москвич», за «антирекламу» «Кока-колы», за повёрнутое этикеткой к зрителю «Советское шампанское» и за французские «Шанель №5»; «Девчат» — за радость героев при виде жигулёвского пива: «Жигули вы, мои жигули»; «Иронию судьбы» — за то, что Женя Лукашин любит напиток «Байкал». В «Служебном романе» Новосельцев восхищается «Волгой» Самохвалова, а Калугина сообщает, что пили «Боржом» и «Хванчкару». А уж рекордсменом по количеству рекламы давно уже признан фильм «Спортлото-82»: реклама содержится уже в названии картины и продолжает лезть из всех щелей: Степан курит «Приму, а Сан Саныч — „Мальборо“ (сюда же добавляем „Служебный роман“ и „Иван Васильевич меняет профессию“); „Пепси“ + всё тот же „Байкал“: «Я хотел взять «Пепси», но «Байкал», по-моему, лучше…» (а Шарик из „Простоквашино“ что от коровы Мурки требовал?). И нельзя не вспомнить знаменитое: „Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе!“ — из „Ивана Васильевича“.
И это ещё малая толика скрытой рекламы, содержащейся в советском кино. Так что современный российский кинематограф только продолжает то, что начал его великий предшественник.
Ничего, ровным счётом ничего плохого в продакт-плейсменте нет. Он отражает реалии современной жизни. Да, люди летают самолётами „Аэрофлота“. Раньше летали, потому что ничего другого не было, а сейчас… Почему? Потому что „Аэрофлот“ дал денежку. Потому что „Билайн“ дал денежку. Потому что „Тойота“ дала денежку. Потому что „МТС“, „Нокиа“, „Нескафе“, „Фаберлик“, „Нивея“, „Кампина“ дают денежку. Потому что нынешние реалии можно выбирать. Их много! Никому русские киношники не продаются. Это у них покупают экранное время. Не всегда, конечно. Часто бывает и наоборот, но разве это плохо — пополнить бюджет фильма засчёт почти спонсорских денег?
Конечно, порой продакт-плейсмент лезет в глаза, как, например, в „Ночном дозоре“ очень долго зависала крупным планом „трубка“ с названием брэнда и логотипчиком оператора. Или как в „Моей прекрасной няне“ зачитываются рекламные слоганы производителей косметики или йогурта. Но чёрт возьми, господа, вы захлёбываетесь от злости, когда герой какого-нибудь там боевичка с Брюсом Уиллисом пьёт пиво „Миллер“, жуёт „Сникерс“ или курит, там, „Данхилл“? Сомневаюсь. Как и в том, что вас раздражает реклама в трилогии „Матрица“. Так откуда тогда столько неприязни к не всегда скрытой рекламе в наших фильмах? Кино — это бизнес. В бизнесе крутятся деньги. От этого глупо отмахиваться, это нужно только принять и понять. Тем более, если фильм хороший, разве реклама может сделать его хуже?
А чтобы окончательно уверовать, что не так всё плохо в нашем кино, посмотрите фильм рижской киностудии „Подарок одинокой женщине“:
В России среди тех, кто профессионально занимается скрытой рекламой, ходит легенда о давно забытом фильме Рижской киностудии под названием „Подарок одинокой женщине“. Он вышел в 1975 году и представлял собой один большой рекламный ролик продукции рижских предприятий. За полтора часа экранного времени в картине засветились „Рижское пиво“, женские колготки из рижского универсама (под девизом „В них вы помолодеете на 10 лет“), мопеды, „Дихлофос“, краска в пульверизаторе и дажея топоры рижского производства.
Любопытно, что реклама рижского пива сильно напоминала знаменитый рекламный ход с водкой Smirnoff, когда через стеклянный сосуд с неким алкогольным напитком реальность воспринимается по-иному. В советском варианте это выглядело так: персонаж заглядывается на девушку в легком летнем платье, затем рассматривает ее через пивную бутылку, а она там уже без платья, да и вообще без всегоя Для середины 70−х годов такая сцена была чрезвычайно смелой. А чтобы зритель закрепил рекламный материал в голове, за этим следовала вставка с рядом пивных бутылок, логотипом завода и призывом покупать „Рижское темное“.
(с) http://www.advertme.ru/osn/8
