Пазолини и зловредная советская цензура

Очень давно. Очень. Когда я была юна и наивна, а вокруг был Советский Союз, мне по страшному блату достались билеты на закрытую ретроспективу фильмов Пазолини. Причем не на все дни, а только на один – насколько помню, там за вечер показывали сразу два фильма. И вот, набился полный зал народу – эдаких утонченных киноманов, и симпатичный ведущий начал нам рассказывать, что за фильмы нас сегодня ожидают. Вот, говорит, мы вам покажем два фильма «Птицы большие и малые» и «Свинарник». Я, как уважающая себя утонченная особа приготовилась приобщаться к великому и слегка запретному искусству, как вдруг кто-то в зале громко крикнул: «А почему вы нам «Сало» не показываете?!». И народ в зале зашумел, заволновался: «Да! Да! Почему? Действительно! Что мы не видели в вашем «Свинарнике», живем в нем всю жизнь! Вы нам «Сало» давайте!». В общем, я поняла, что тут собрались настоящие, истинные знатоки искусства Пазолини, а им, то есть нам, как всегда чего-то самого лучшего не хотят показать. Очень расстроилась и вознегодовала.
«Зачем вам «Сало»? – резонно возразил ведущий, — вы сначала «Свинарник» посмотрите, вас от Свинарника уже тошнить начнет». Видимо, среди присутствующих только он знал, о чем говорит. «Нас не стошнит! – возразили из зала, и тоже резонно заметили – если вас тошнило, это совсем не значит, что нас тоже будет тошнить!».
Дискуссия затягивалась. Некоторые зрители демонстративно покинули зал – мол, если вы нам не показываете «Сало», то и на фиг нам ваш Пазолини не нужен.
Но я осталась. И честно смотрела «Птиц», боясь признаться себе, что великий фильм великого режиссера кажется ужасно скучным. В итоге я не выдержала и ушла. Даже «Свинарника» не дождалась.

Домой я возвращалась печальной. Мне было стыдно собственной неразвитости, приземленности и неспособности воспринимать высокое искусство. «Вот, — думала я досадливо, — а если бы нам показали «Сало», я бы все поняла, я бы полюбила Пазолини! Проклятая советская цензура»