Люди окончательно загубили Землю и были вынуждены искать другой дом. Приютом стала планета Нова Прайм, на которой за тысячу лет экс-земляне создали цивилизацию, выживающую благодаря сплаву органической и нано-технологий. Новый быт, правда, мешали строить надоедливые местные жители. Они пытались бороться против гостей при помощи безжалостных слепых хищников - урс. Те хоть и не видят, зато чуют, когда человек боится, что помогает им обнаружить жертву. Оружия против страха у человечества не было до тех пор, пока Сайфер Рейдж (Уилл Смит) вдруг перестал бояться и стал невидимым для инопланетных чудовищ. Таких людей стали называть Призраками. Шли годы, межпланетные переселенцы привыкли к борьбе с урсами, а у Рейджа подрос сын Китай (пугающе похожий на отца Джаден Смит), которому предстоит показать властному отцу, на что он способен. Подходящим моментом становится крушение космического корабля. Во время аварийной посадки на таинственной дикой планете, которая оказывается расцветшей без человека Землей, гибнет практически весь экипаж. Выживает только дуэт Рейджев. Всемогущий Сайфер со сломанной ногой командует сыном, которому предстоит путешествие на край страха, чтобы запустить сигнальный маяк и сообщить об аварии на Нову Прайм. Миссию осложняют недоброжелательные земные животные и разгуливающий где-то в джунглях урс, которого перевозили на звездолете.
История отца и сына, сыгранная отцом и сыном, несколько теряется в неизведанном мире, который придумал Шьямалан. Чем закончится эта дорогая «притча» о страхе - понятно сразу, даже финальная рифма оказывается несколько предсказуемой. Однако стоит убрать из этой конструкции людей, и «После нашей эры» расцветает, как Земля, прожившая тысячу лет без вмешательств человека. По небу летают настолько многочисленные стаи птиц, что их легко перепутать с пчелиным роем. Деревья и другая растительность вернули все то, что принадлежало им по праву. Новые люди строят на Нове Прайм многоэтажные деревянные пирамиды с окнами, продуваемыми со всех сторон, а космические корабли выглядят хрупкими, потому что, кажется, сделаны из сот и древесины.
Впрочем, убирать героев из фильма не стоит – их нужно бы более органично погрузить в этот дивный новый мир. Транслируя идею о том, что человек все еще может вернуться в лоно природы, смирившись с ролью одного из ее многочисленных детей, Шьямалан сам не готов согласиться на статус «одного из». Зарекомендовав себя фильмами, где в финале зрителя ждет сюжетный твист, он давно отошел от этой практики и предпочел ей размашистую предсказуемость, апофеозом которой стал «Повелитель стихий». «После нашей эры» выглядит не в пример дороже и техничней многих фильмов Шьямалана: мир картины периодически демонстрируется при помощи субъективной камеры, а дальше природная и компьютерная красоты делают свое дело.
«После нашей эры» - это не возвращение к истокам, но выход из крутого пике, в которое индийский режиссер несколько лет назад отправил свою карьеру. Дадут ли ему шанс взлететь - зависит от сборов. Есть вероятность, что фильм, где Уилл Смит геройствует с одинаковым выражением лица, окупится, а в Джадене Смите зритель увидит потенциальную замену для вечно молодого отца, который в фильме Шьямалана неожиданно выглядит все-таки постаревшим. История же тут сложилась достойная скоростного аттракциона, правда, регулярно нуждающегося в допинге в виде бесконечно валящихся на голову Китая несчастий.
Главное, учит Шьямалан, вовремя прекратить бессмысленную погоню за персональным Моби Диком. Если бы герои в кадре не смотрели задумчиво вдаль, выполняя главное правило актерской школы Джо Триббиани, а патетичные реплики не напоминали бы о древнегреческом эпосе, можно было бы решить, что сам он уже смирился.
«После нашей эры» в прокате с 6 июня