Очень старому человеку с большими
крыльями Сергею Параджанову
посвящается
«…и весь этот беспредельный, щедрый мир…»
…там радость свадьбы, там печаль,
Там-пир и песнопенье там…
Коль волю духа ты творишь,
Не может быть и тленья там.
Саят Нова
В самый трудный, горестный период своей жизни, когда Сергей Параджанов оказался в тюрьме, Мастер пытался каждую минуту охранять и растить свой мир. Мир «забытых предков», «Саят Нова», «Сурамской крепости».Мир своих картин, коллажей, кукол .В тюрьме из бутылочной фольги он сделал медальон, на котором изобразил Александра Сергеевича Пушкина. Позже, благодаря Андрею Тарковскому, он был передан от Мастера великому Мастеру Синема Федерико Феллини и стал официальной медалью кинофестиваля в Римини.
Vita brevis, ars longa- лейтмотивом звучит через все творчество этого грандиозного режиссера, сильнейшего человека, возрожденческого гения.
«Но вот приходит новый заказ .Старик осторожно, медленно разгоняет круг.Останавливает поминутно. Смотрит, свыкается с непривычными очертаниями. Пальцы тревожно прощупывают состав.Сейчас он перешагивает, переступает через что-то…уходит все дальше и дальше…Новый предмет становится на скамью, сразу же изменяя весь окрестный пейзаж .Другая лужа, другое дерево, другие облака, горы, море…И весь этот беспредельный, щедрый мир…», — писал Параджанов в одном из своих эссе.
Фильмы Сергея Параджанова – это особая мифическая реальность, отличающая определенным ритмом .Этот ритм наводит на воспоминания снов с их кажущимся отрывочным сюжетным построением. Возможно, именно особая композиция фильмов мастера предвосхитили появление в середине 20 века видеоклипов и видеоперфоомансов.
Внешний сюжет фильмов Мастера взаимодействут с внутренним сюжетом мифической реальности, пытаясь проявить и показать логику роста творческого мышления.
В фильме, посвященному Великому армянско-азербайжанско-грузинскому поэту Саят Нова, эта логика роста была рассказана художником, который сам уже много достиг в творчестве .Эта поэма поэта о поэте и поэзии. Все психологические процессы, невидимые, абсолютно неосязаемые в реальности, но самые важные для творческого становления, в «Саят Нова» обрели визуальную оболочку .Именно об этом мечтал Маяковский, когда писал сценарии к первым фильмам революционной России, именно об этом писал в своих рассуждениях о кинематографе Федерико Феллини: «Я думаю, что не стоит смотреть на реальность, как на плоскую панораму. В развертывающемся перед нами пейзаже много слоев, и самый глубокий слой может быть раскрыт при помощи поэзии.»
Многие исследователи Кино очень часто отмечают близость параджановских кадров живописи. Кадры из его фильмов можно сравнить со средневековыми восточными миниатюрами и фресками европейцев Раннего Возрождения. Возможно, поэтому причину особого темпа параджановской реальности можно обосновать и особым процессом, который происходит в этой творческой реальности: фрески оживают…
А может быть это продиктовано тайным намерением художника замедлить «запечатленное время», время не «утраченное», а все-таки обретенное.
Каждый предмет в мифической реальности Мастера обретает свое оптимальное звучание, что подчеркивается музыкой, которая становится продолжением визуального образа, а также предельно-насыщенным цветом, создающим особенную цветовую драматургию.
Жизнь обретает наивысшую напряженность, а сквозь кажущуюся какофонию звуков проявляется праЗвук.
Именно поэтому главные составляющие синемалексики в фильмах Сергея Параджанова становятся не аллегории и сравнения, а символы. О своей ранней работе Мастер когда-то писал: « Едва я вчитался в повесть Коцюбинского, как захотел ставить ее. Я влюбился в это кристально чистое ощущение красоты, гармонии, бесконечности.
Ощущение грани, где природа переходит в искусство, а искусство в природу.»
Параджанов один из тех Мастеров Синема, наряду с Феллини, Тарковским, Куросава, пытавшийся не «создавать, а открывать».В своих произведениях он вновь воссоздавал настоящий язык Синема, возвращая кинематографу его первозданную искренность и подлинность.
Очень старый человек с большими крыльями уже улетел из города.
Но, в отличие от рассказа Маркеса, это исчезновение ощутили все…
Все ходят в потемках, ищут фонарь, чтобы осветить свою тропу в этом лабиринте,
а еще в тишине
кто-то плачет.
Потому что не может не плакать.
Потому что
Крылья
Исчезли
Где-то за горизонтом.
За горизонтом,
Где
Сны —
Сны Сергея Параджанова оживляли мертвый мир, как могли…
Мир не умер, просто он перестал существовать…
Думать о Параджанове невозможно, его можно просить о прощении. Что не было рядом, что не хватало света и воздуха, и …
Все его творчество-исповедь, настоящее искусство, настоящая жизнь — взмах его рук, отснятых во время последних съемок — взмах крыльев —
крыльев души,
творчества,
очень старый человек с большими крыльями
не улетел…
как в неснятом фильме самого Мастера о Пиросмани —
он здесь…
айым исмаилова