7 вопросов Михаилу Боярскому, народному артисту (из журнала Русский Репортер)

Пятого февраля на экраны выходит «Возвращение мушкетеров». Бюджет картины более $10,5 млн. К новому сюжету Дюма-отец отношения не имеет: все его повороты — на совести режиссера Георгия Юнгвальд-Хилькевича. По сценарию старые мушкетеры наблюдают за подвигами своих детей. Но подвиги получаются как-то не ахти, и в нужный момент старикам ничего не остается, как прийти им на помощь и снова колоть врагов и кричать «Каналья!». Словом, опять скрипит потертое седло

Фото: PHOTOXPRESS

1. Если по большому счету — зачем нужно было снимать продолжение? Критики не боитесь?

Критики и в 1978м было достаточно. Обо мне писали: «Зачем этот волосатый дебил поет „красавице и кубку“? Это что, пропаганда алкоголя — чтобы дети бормотуху пили с шестого класса?» Наш фильм не будет эпохальным явлением, но это продолжение нашей темы. Это наш фрегат, наша шхуна. Кому-то она по душе, а кому-то нет. Но пока она под парусами. Дюма смотреть будут всегда. Это вечная история о том, как люди умели дружить до смерти, любить навсегда, спасать друга, дорожить честью.

2. Но вы ведь не сразу согласились сниматься?

Были сомнения. При чтении сценария у всех они были. Я столько перелопатил в этот раз, столько прочел! У меня были свои варианты финала, к примеру. Я прямо видел, как Портос эффектно уходит из жизни, унося сотни жизней врагов. Но почему-то не дали мне развернуться. В итоге мы решили играть. К тому же была музыка Дунаевского — а это для меня было решающим.

3. Почему у д'Артаньяна в новой версии дочь, а у Арамиса и Атоса — сыновья?

Д'Артаньян решил, что у него сын, а родилась дочь, но он воспитывал ее как сына. В следующих сериях еще появятся дети. Близнецы(смеется). Поскольку мы не совсем померли, то есть варианты, что еще вернемся в новых фильмах.

4. Игорь Старыгин — Арамис сказал, что первому фильму передавались ваша молодость, бесшабашность, веселье. А этой картине?

Я, когда увидел их всех в машине под Одессой, сказал: «Ребята, мы снова вместе!» Это была работа, но приятная, потому что рядом с тобой были вечно недовольные мушкетеры — из-за жары, из-за плотных камзолов, из-за усов. Особенно мне нравился Портос: у него были и парик, и борода, и толщинка, и он изнывал и выл, а я был безумно рад над ним поиздеваться. А еще на этих съемках появились стулья и обед на площадке.

5. А приходили львовянки, за которыми вы еще в 1978м ухаживали?

Приходили девушки, которых уже трудно назвать девушками. С детьми, с мужьями. «Ой, вы нас помните?» Мы как один
отвечали: «Да, да, да!»

6. Ждет ли этот фильм такая же всенародная любовь?

Посмотрим. Время другое, и материал другой. В 1978м это был единственный фильм из сотен, посвященных партии, правительству и соцсоревнованиям. Вдруг — свежая струя. Сегодня полно фильмов с Ди Каприо и с кем угодно. Перенасыщенность. У меня на кассету с «Битлз» собиралось дома до сотни народу, потому что видеомагнитофон был в диковинку.

7. Одновременно вы снимались в «Тарасе Бульбе», играли козака Мосия. Не путались в ролях?

Когда я пришел на съемочную площадку, где были профессиональные каскадеры из Польши, из Америки, мне нужно было имитировать драку. Я сразу за шашку — и встал в мушкетерскую позу. Запорожец с усами и оселедцем стоит в мушкетерской стойке! Меня очень долго отучали поднимать левую руку. Там все другое было: и грим, и партнеры, и звериное понимание жизни. И никаких дуэлей! Сплошные убийцы и варвары, готовые за Святую Русь отдать жизнь. Все-таки Гоголь — это южный запорожский самогон. А Дюма — это шампанское.

Саша Денисова, «Русский репортер»