Григорий Матюхин: Еще раз напоминаю, что сегодня у нас в гостях Алексей Герман, режиссер фильма, который вы только что видели, а также Артем Васильев, продюсер этого фильма. Собственно, вы можете задать им свои вопросы в абсолютно свободной форме, и, чтобы задать вопрос, я прошу вас поднимать руку, Олег принесет вам микрофон. И не забывайте представляться, потому что мы все записываем на эту видеокамеру, потом расшифровываем, выкладываем в Интернет, и так далее. Собственно, вот и все, поднимайте руки, спрашивайте. Ага, вы еще не готовы. Тогда я задам, наверное, первый вопрос
Алексей Герман: Артему.
Григорий Матюхин: Кстати, да, можно Артему. Фильм в прокате находится уже неделю, и, собственно, очень хочется знать, как идут дела, как воспринимает публика, как воспринимаете вы то, что получилось.
Артем Васильев: Вроде ничего идут дела. Пока что мы знаем, что какие-то кинотеатры собираются продлить прокат фильма, что приятно, конечно, очень, мы знаем, что какие-то залы были в выходные заполнены, даже люди не могли купить билеты в некоторые залы, что тоже очень приятно. Мы знаем, что прокат будет в некоторых, опять же, залах достаточно длинным, мы знаем, что вроде нам какие-то хорошие виды на второй уикенд у прокатчиков. Ну, интерес есть.
Григорий Матюхин: 50 копий у фильма, да? Вот мне Алексей сказал.
Артем Васильев: 51, и сейчас увеличилось сегодня на одну еще – 52, пока не сократилось.
Григорий Матюхин: Алексей, вы прокомментируйте.
Алексей Герман: Я, не-не…
Григорий Матюхин: Друзья, а, вот, пожалуйста, вопрос. Только в микрофон, и представляйтесь, пожалуйста.
Наталья: Здравствуйте, меня зовут Наталья. Вопрос к режиссеру. Вот по поводу сюжетной линии. Сюжетная линия, с кого-то конкретно написаны главные герои, или это выдумка?
Алексей Герман: Нет, нет прототипов каких-то, их нет, скорее выдумка, потому что это же кино, как не было, но могло бы быть. Это какое-то такое, собирательное ощущение от моего отца и моей матери молодых, потому что они, в общем, так же в свое время страшно спорили, потому что папа, понимая все, что происходит, тем не менее был… очень верил в какой-то успех советского проекта, а мама не верила. И они это все как-то бесконечно обсуждали и бесконечно спорили об этом.
Григорий Матюхин: То есть, поэтому вы говорите, что фильм очень личный, гораздо более личный, чем «Гарпастум», и так далее?
Алексей Герман: Ну, не поэтому, ну, как бы не знаю, не только поэтому.
Григорий Матюхин: А почему еще?
Алексей Герман: Ну, не знаю, какие-то… я пытался вкладывать какие-то как бы свои ощущения от жизни, от… Ну, я не знаю, получилось, не получилось, не мне судить, да, но вот существование, вот попытки, вот мучительные попытки героя что-то найти – это как бы мои попытки, то, что говорит герой – это, что я думаю, герой развелся, я развелся. Все, очень многие его высказывания – это примерно то, что думаю я, как бы одна часть меня. Ну, много, я пытался то, что мог, из себя тащить… какие-то ощущения, когда что-то не складывается, и так далее, я пытался в него вложить
Григорий Матюхин: А фильм проецируется как-то на сей день, на сегодня?
Алексей Герман: Это очевидно ведь.
Григорий Матюхин: Просто я спрашиваю потому, что все фильмы ваши они, как бы, в прошлое отнесены, и…
Алексей Герман: Де нет, это фильм не о прошлом, это фильм на самом деле… это как бы не является никакой ретро-драмой, потому что ретро-драма, на мой взгляд, говорит о делах каких-то давно минувших дней, о том, что уже было, но уже никогда больше не будет. Но мы же с вами прекрасно понимаем, что реальная проблематика, которая существует, она осталась такой же, мы с вами понимаем, надеюсь, что как не было найдено каких-то ответов на вопросы – что будет завтра? Да, ни вы, ни я ведь не знаем, что будет завтра – будет кризис, не будет кризис, да, как бы? Как мы живем? Почему мы живем? Чем, так сказать?… Почему мы чего-то ищем? Все вопросы на самом деле, на мой взгляд, с чеховских времен примерно, так или иначе остались, дороге не починили, кстати, нигде и… ну, помимо там МКАД, Питера, и так далее, и поэтому мне кажется, что все вопросы, которые были, остались, а ответов так никто и не дал, на самом деле, настоящих.
Наталья: В фильме два раза упоминается, в одном случае упоминается, где девушка читает «Отче наш», и в другом случае, несколько раз идет обращение к Богу. Это специально идет, в противовес как бы пропаганде советской?
Алексей Герман: Да ни в какой это не противовес, понимаете, мне кажется, что вещи, которые как бы связаны с верой, настолько у нас в глубине, они… Я не делал ничего, так сказать, ничего против, да, я… это, так сказать, это… давайте подробно буду отвечать, потому что так сложно, да?
Наталья: Нет, я просто тоже считаю, что была вера, да.
Алексей Герман: Почему идет Церковь, потому что все равно… есть замечательный альбом живописи, по-моему, ты его видел, я не помню, где он был издан, не Палех… Палех, да? Где, значит, книжка про… если найдете, посмотрите, это очень интересно, но их уже почти нет, их уже не найти, но, тем не менее, как бы история про первых космонавтов, где они абсолютно были изображены как ангелы, то есть, они были с крыльями, и так далее, то есть это все равно история по воссозданию некой новой мифологии про попытку подмены, на мой взгляд, так или иначе, Церковь, на мой взгляд, является каким-то нравственным основанием, так сказать, попытка выдумывания новых ангелов, с одной стороны, с другой стороны, когда какая-то девушка молится, когда умирает космонавт, она молится, потому что она просто хороший человек, вот и все. И когда ко мне кто-то подошел и сказал: «Не ведь могли же молиться в Советском Союзе», это такое же заблуждение, как то, что Москва состояла из прекрасных новых кварталов, все жили сыто и хорошо. Если бы это было так, наверное, не было бы столько коммунальных квартир. Поэтому я не пытался дискутировать с советской властью таким образом совсем.
Григорий Матюхин: Вы воцерковленный, так сказать, человек вообще?
Алексей Герман: Я такой стихийный верующий, скорее. Вот я верю, просто я не уверен, что как бы традиция важнее, чем вера. Я не знаю, может, у меня не такой Бог.
Григорий Матюхин: То есть, неважно, это Православие или что-то еще?
Алексей Герман: Ну, наверное, да. Наверное.
Григорий Матюхин: Сейчас, дайте микрофон туда, не-не-не, без микрофона у нас нельзя, все, сейчас мы принесем вам все. Простите, пожалуйста, но таков регламент. Только не забудьте представиться еще.
Надежда: Надежда.
Алексей Герман: Здравствуйте.
Надежда: Здравствуйте, Алексей. Не слышала начала вашей беседы, поэтому, может быть, могу повториться. Первый вопрос: я понимаю, наверное, он бесит всех режиссеров, но как-то хочется очень спросить – почему эта тема? Это первый вопрос. Вторая тема: очень стойкая ассоциация с Андреем Тарковским, очень стойкая, со «Сталкером» и частично с «Солярисом», просто не могу отделаться, может быть, я и не права, но это моя личная оценка…
Алексей Герман: Это новое в моей биографии, обычно меня сравнивают с другими режиссерами с похожей фамилией.
Наталья: Да, я вам польстила, да, слегка так? Нет, честно, не знала бы, чей вы сын, была бы четкая ассоциация, что это была цитата, очень сознательная или это было такое даже посвящение в некоем роде, поэтому вот хотелось бы прояснить, были ли тогда, когда планировали съемки фильма, какие-то сознательные отсылки к этому мастеру, либо это так… мне навеяло?
Алексей Герман: Я понял, давайте попробуем со второго вопроса. Я вообще как-то так… Как-то так сложилось, что я не люблю постмодернизм, на самом деле, я считаю, что это, в общем, выдуманное понятие, во многом, для меня, и я никогда не делаю сознательных отсылок. Я просто достаточно долго для себя пытался сформулировать, потому что, как вы понимаете, я человек молодой, и я так или иначе, что я… что правда, да, путь свой, в общем, в кино, на самом деле, начинаю. Надеюсь, если мне кто-нибудь даст денег после этой картины. Я просто как бы для себя старался сформулировать одно правило, которое заключается в том, что есть какие-то кинематографические традиции, есть какие-то индивидуальные манеры, есть какие-то вещи, которые… как дождь, который идет, который ассоциируются с определенными режиссерами, да? И существуют у каждого режиссера, наверное, существуют какие-то законы, как бы, «я так буду делать» или «я так не буду делать», «я так буду снимать, с этой точки», «я так буду снимать, с другой точки». Так вот, я для себя сформулировал, что, наверное, эту картину… я не буду вообще в голове держать, ничего, что связано было, не было, так кто-то снимал, или так кто-то не снимал, я придумал слово такое – синтетический импрессионизм. Причем, слово «синтетика» идет не от искусственности, я просто не придумал замену пока, а от синтеза разных каких-то, каких-то кинематографических манер, потому что мне кажется, что через 100 лет история кино, когда… на мой взгляд, опять же, то, что мы видим в европейском кино, реализм – не как идея, а как манера себя исчерпал – потому что невозможно смотреть, когда камера трясется, это какая-то псевдоправда на самом деле, за ним какой-то следующий шаг – это вбирание всего того, что было хорошего в истории кино, и какая-то переработка. Поэтому, конечно, я не ставил задачу быть похожим на Тарковского, не Тарковского, тем более, правда, вы первый человек, который сказал, что так много от Тарковского. Наверное, это потому, что… возможно, как бы пытаюсь анализировать ход вашей мысли, я, может, неправ, но, тем не менее, что вам кажется, что эта космическая часть, которая, космодромовская – это место, которое… почему это место похоже на «Солярис», потому что это место – нигде, потому что это уже не Земля и еще не другая планета. Возможно, ну потому что дождь, ну, дождь идет и идет, это, знаете, бывает. Но не было у меня никогда такой задачи, не было задачи повторять, не знаю, знаете, я люблю кино разное, и…
Надежда: А вам кажется, что вы создали что-то новое, или все-таки вы выполнили задачу синтетического? Синтетической истории?
Алексей Герман: Не «синтетическое», это понятие подразумевает неживое, какое-то «объединительное», да, назовем. Не знаю, мне сложно сказать, единственное, что я понимаю, что следующую картину я буду искать как-то иначе, и двигаться… Не потому, что мне не нравится то, что я сделал, а буду пробовать какие-то другие вещи.
Продолжение дискуссии читайте на www.cinefantom.ru