Он непонятный. Как будто все еще играет. Отвечает на вопросы лениво, перебирает слова с неправильным, коверкающим акцентом. Такие ходят в пабы, молчат за пинтой пива, тихи как украинская ночь, а затем непредсказуемо бьют окна после футбольных матчей.
Он удивительный. У него скорая походка и совершенно неосмысленный взгляд. Мы сидим в разных углах, сощурившись от яркого света и смотрим в разные стороны. Он лощеный. Карикатурно сломано плечо ( «Ах, оставьте, это не трюки, а старая травма от регби»). Ему хочется смотреть в глаза и при этом ставить на паузу. Так бы привычно, как в кино. Зачем и почему?
Он рафинирован и сдержан. Стопроцентно reserved, но чувствуется в нем что — то животное, наверное, поэтому продюсер — капуста нервно хихикает рядом, когда он шутливо вставляет в свой ответ неуместную паузу. И тишина… Мы как в зоопарке. А потом он улыбается (сначала глаза, потом морщины). И через секунд тридцать доходит, что в клетке не он, а ты сама. И ты почти краснеешь. Дура.
Он удивительный. Они все такие. Прилетевшие с той стороны света, как будто с другой планеты. Долбанные киномарсиане. Какие — то совершенно не такие как я, как мы. У них сотни встреч на один месяц. И в ежедневник пишут другие люди. И не факт, что им лучше или легче, или счастливее жить. Но жизнь у них явно другая. Быстрее.
И этим заряжаешься. Вспышками из самых дальних углов, сальными комментариями на левое ухо, когда никто не смотрит. Бесконечными пустыми словами. И ты как будто самая пустая, как слова. Ты не можешь есть, потому что очень хочешь так всегда, постоянно, 20 дней в месяц. Да что там… Можно даже без выходных. И не ради того, чтобы быть к ним ближе или дальше. Нет. Они сами тебе уже давно по барабану. Просто нужно очень, жить как они. Быстро.