Обсуждение фильма Кати Шагаловой «Однажды в провинции» в киноклубе СИНЕ ФАНТОМ

ПЕРЕД ПОКАЗОМ

Андрей Сильвестров: Добрый вечер, сегодня у нас в гостях Катя Шагалова с фильмом “Однажды в провинции”. Спасибо, что пришли к нам!

Катя Шагалова: Спасибо, что пригласили.

Андрей Сильвестров: Я хочу вас поздравить с вашим фильмом, с тем, что он имеет хорошее восприятие на фестивалях.

Катя Шагалова: Да, мы получили приз ФИПРЕССИ.

Андрей Сильвестров: Этот приз, на самом деле он достаточно сложный для фестиваля, его дают критики, а критики народ непростой, практически неподкупный, в этом смысле приз очень серьезный. Катя, несколько слов перед началом о вашем фильме.

Катя Шагалова: Но потом же мы еще поговорим, да?

Андрей Сильвестров: Да, у нас потом будет возможность подробней пообщаться с Катей, задать все те вопросы, которые мы хотим, и даже некоторым высказать свое мнение.

Катя Шагалова: Я не могу сказать, что я вам сегодня сильно подниму настроение – ну, наверное, вы уже догадались, иначе не пришли бы сюда, это добровольная акция. Глупо что-то рассказывать, вот я пару раз была поражена, некоторые люди – выходит режиссер или еще кто-то, сценарист, актер, и долго, час начинает что-то говорить про фильм, вот что-то час или полтора. Думаешь: «Боже мой, зачем это? Люди хотят смотреть кино, люди бежали, спешили, чтобы тебя, что ли, послушать перед фильмом? Да вряд ли. Будем реалистами, это не так».

Андрей Сильвестров: Кстати, неизвестно, может быть, и наоборот.

Катя Шагалова: Хуже, когда наоборот, знаете, гораздо хуже. Вот, поэтому мне было бы очень приятно, если у вас возникнут любые, совершенно любые вопросы после фильма. Вот. А сейчас желаю приятного просмотра.

(Аплодисменты.)

Андрей Сильвестров: Спасибо, Катя.

ПОСЛЕ ПОКАЗА

Андрей Сильвестров: …Он у вас оказался, вы поднимите руку, и вам его кто-нибудь передаст – может быть, я, например. Вот этот микрофон на привязи, а вот этот мы будем передавать. Соответственно, если у вас есть какие-то вопросы, вы просто поднимаете руку, и микрофон окажется моментально у вас. Это происходит потому, что все, что здесь происходит, записывается на камеру, и потом в виде текста выкладывается на нашем сайте www.cinefantom.ru, и дальше, соответственно, отправляется в путешествия многочисленные по сетям Интернета. Катя, спасибо за фильм, еще раз поздравляю.

Катя Шагалова: Спасибо вам, что пришли.

(Аплодисменты.)

Андрей Сильвестров: Вот Олег, собственно, будет помогать в осуществлении передачи микрофона. Соответственно, друзья, пожалуйста. Вопросы можете задавать. Пока вы думаете, я задам один вопрос – а где снимался фильм?

Катя Шагалова: Фильм снимался в городе Подольске.

Андрей Сильвестров: А, то есть это не так чтобы далеко от Москвы.

Катя Шагалова: Я предваряю вопрос, очень любят этот вопрос задавать – «почему провинция?» Почему провинция?

Андрей Сильвестров: Собственно, обоснованный вопрос.

Катя Шагалова: Я просто против глубокомысленных вопросов, рассказываю. Потому провинция, что не провинция – провинция, а провинция духа там, или провинция конкретных людей. Вот, казалось бы, да, Подольск – это Москва, Подольск застроен элитным жильем, которое стоит таких же точно денег, как в Москве. Но проедешь через промзону – и вот такой вот квартальчик, который вы видели в фильме. Больше того, скажу, что знаю лично людей, которые живут в Москве, они коренные москвичи с московской пропиской. Они никогда не были в Кремле, и не поедут туда никогда, им это неинтересно. Вот и все. Хотя, на метро сесть, да, и по прямой ветке проехать – 30−40 минут. Поэтому, вот предваряя вопрос, почему провинция.

Андрей Сильвестров: Да, пожалуйста. Представьтесь, если не трудно.

Федор: Федор, зритель благодарный.

Катя Шагалова: Как, простите?

Федор: Федор, благодарный зритель.

Катя Шагалова: Спасибо.

Федор: Катя, я посмотрел фильм, не так давно – ну, как не так давно? – около года назад был еще тоже подобный, на социальную тему фильм «Точка», вот. Юрий Мороз выступил режиссером, здесь он продюсировал картину. Но надо отметить, что у вас получилось снять кино лучше, на мой взгляд, вот. У меня такой вопрос как финансировалась картина, и вообще, в какую сумму она обошлась?

Катя Шагалова: Ну, знаете. Насчет суммы – к продюсерам. Вас зовут, простите, как? Федор?

Федор: Федор, да.

Катя Шагалова: Федор, насчет суммы – это к продюсерам, насчет того, кто продюсировал – в общем-то, указано – «Централ Партнершип». Поэтому я благодарна Рубену Дишдишяну и прочим продюсерам, другим, что это все состоялось, по крайней мере, картина такая, достаточно резковатая по данным временам, и то, что решились люди на такое – большое им за это человеческое спасибо и творческое тоже.

Федор: У меня еще один вопрос. Вы, когда писали сценарий, вы себе зрителя этой картины как-нибудь представляли?

Катя Шагалова: Да нет. Честно сказать, вообще не думала об этом. Я как-то, когда что-то такое делаю, я не думаю про зрителя, я вот думаю про… поскольку я в прошлом актриса, я живу в человеке, про которого делаю, вот и все.

Федор: Понятно. Спасибо.

Катя Шагалова: Не за что.

Андрей Сильвестров: Да, друзья, еще вопросы. Катя, а скажите, вот… Да, пожалуйста, представьтесь.

Мария: Я просто зритель.

Андрей Сильвестров: Просто Мария.

Мария: Почему вы решили так грустно закончить кино? Это было неожиданно, и как-то очень так… суровый конец.

Катя Шагалова: Неожиданно? Спасибо, что неожиданно. Мне правда приятно это слышать. Ну, на самом деле, хочу что сказать? Что я не отвечу сейчас вам, пожалуй, на тот вопрос, почему это было неожиданно, не знаю. Для меня, наверное, тоже неожиданно. Но это, предваряя вопрос о том, что все они там нелюди, упыри с клыками, как пишут некоторые журналы. Понимаете, упырь с клыками, понимая, что его ждет тюремное наказание за захват в заложники, что называется, служителей закона, представителей власти, они не будут объезжать бомжа, они его спокойно переедут, да? А они стали объезжать бомжа, и улетели в реку из-за него. Ну, а там… в общем, метафоризировать можно до бесконечности, я, собственно, к сожалению, или к счастью, не знаю, я… метафоры – не совсем мое. Извините, больше просто, ну…

Андрей Сильвестров: Катя, скажите, пожалуйста, а вы вот сами – конечно, это не вша профессия, оценивать жанр фильма – но вот если бы вдруг вы бы стали критиком по отношению к своему фильму, обретя такую дистанцию, вы как определили бы его жанр? Это, так сказать, социальная история, это метафорическая история (как вы только что употребили «метафора»), или это, не знаю, экзистенциальная история? То есть, насколько вот для вас было важно следовать неким социальным реалиям, или вы достаточно условно с ними обращались?

Катя Шагалова: Долгий и сложный вопрос.

Андрей Сильвестров: Сам запутался.

Катя Шагалова: Просто я не думала ни о том, ни о другом, и ни о третьем, серьезно. Просто вот рассказывала человеческую историю вот, и рассказывала.

Андрей Сильвестров: То есть, для вас это, прежде всего, человеческая история?

Катя Шагалова: Человеческая, конечно. Потому что… стать критиком – ну, нет у меня к этому способностей, да? Желания, способностей к этому у меня нет. Я себя-то редко пересматриваю, не говоря уже про других. Ну, есть, конечно, несколько интересных таких каких-то вещей, которые я люблю – «Охотник на оленей», «Мой друг Иван Лапшин», фильмы Алексея Балабанова, что-то вот такое, но, в общем… не про меня про сентенции, тенденции – видите, даже трудно все эти слова выговариваю – рассуждать. Поэтому просто про людей, про людей.

Андрей Сильвестров: То есть, для вас важно было рассказать историю про любовь?

Катя Шагалова: Про людей. И про любовь, и про нелюбовь, и про безответственность, и про вранье, и по то, чем вранье оборачивается, вот как оно оборачивается против тебя, на самом деле. Вранье себе, вранье своим близким, и что… вот, кстати, классную штуку вчера прочитала в интервью Николая Валуева. Я ехала в метро… нет, а что вы смеетесь? Зря. Просто я езжу в метро, и боюсь, потому что у меня клаустрофобия. А пробки ты не объедешь, и приходится ездить. И я читала интервью по поводу «Каменной башки». Фильм не смотрела, ничего говорить не буду. И он сказал классную штуку, это человек, который каждый раз, выходя на свою собственную работу, рискует собой, значит, он знает, о чем он говорит. Он говорит: «У нас почему-то сейчас честность, открытость, прямолинейность и желание идти на все за своих друзей и близких считается детскостью и инфантилизмом, да? Так типа говорят взрослые люди, которые считают, что правильно врать, а на самом деле, вот те черты, которые, говорят, детские и инфантильные, они самые осознанные и взрослые, и они ведут к осознанным, взрослым и смелым поступкам». Вот, наверное, про то, что… мне кажется, что смешны люди, которые взрослые, и врут.

Андрей Сильвестров: Вы знаете, почему я спрашиваю? Потому что в отношении вашего фильма я слышал определенную критику такого рода, что «вот, казалось бы, провинция, а все актеры такие гламурные, видно, что сами эти люди не живут в провинции, что они слишком такие»… Вот насколько этот упрек, вообще, приемлем для вас, и важен ли он?

Катя Шагалова: Ну, что значит «приемлем»? Я что, бонза, что ли, что что-то приемлемо для меня, неприемлемо?

Андрей Сильвестров: Нет, я в том смысле, что…

Катя Шагалова: Я про другое – давно ли люди, которые говорят такие вещи, были в провинции? Давно ли?

Андрей Сильвестров: А для вас важен, как сказать, реализм этого фильма, что они соответствуют? Или, скорее, все-таки, вот есть доля условности, которую вы…

Катя Шагалова: Нет, никакой условности, я вот сейчас вам говорю, сидящим тут, а не тем, кто пытается забыть свое провинциальное прошлое, и говорят, что в провинции так не бывает. На самом деле, это, наверное, не знаю, как беженцы из Никарагуа во времена социализма говорил, что никарагуанцы несчастные, страшные, а на самом деле, те, кто был в Никарагуа, говорили, что нормально там живут. То есть, когда ты среди людей, ты не чувствуешь такого напряга, как чувствуешь со стороны. Поэтому, наверное, ну, в общем… беженцы из провинции в нашем киношном мире чувствуют себя как беженцы из Никарагуа, и нуждаются в гуманитарной помощи, и, собственно, ее отстаивают. Извиняюсь за резкость, вот, но, скорее всего, это так. А насчет… вот мы, когда сидели у меня – вот Женя Привин, замечательный мой оператор и художник, Денис Бауэр, не менее замечательный – мы сидели, и ждали домоуправа из этого вот барака. И, естественно, в Подольске, который город достаточно, так скажем… Там, в общем, много…

Андрей Сильвестров: Специальный.

Катя Шагалова: Ну, специальный, потому что там бюрократия, там, конечно же, то есть, там много всего.

Андрей Сильвестров: В отличие от всей России вот там бюрократия, да?

Катя Шагалова: Нет, ну, там, естественно, нет, поскольку он достаточно… ну, как сказать? Вот район этого Подольска, мы из какого-то ЖЭКа, ДЭЗа, в общем, ждали кого-то, короче, долго. Мы приехали в 10 утра, он нам назначил, а нам сказали: «А он уехал куда-то, но вы знаете, что? До часу, до двух подождите». Ну, мы сидели, ждали, и сидели около этого барака, и мы наблюдали. И вы знаете, выходили, вот кто из молодежи, красавцы и красавицы. Прекрасно одетые, красавцы и красавицы. И вот именно потому, что – вы видели условия, да? – люди так страшно живут, они стараются хорошо выглядеть, это правильно. Причем, мы же там заходили, снимали, эти там девочки, мальчики, там грудные детки, там все ходят с колясочками на улицу, там везде висит белье. Кстати, там жуткое, страшное запустение, но вот грязи там, вот просто, что кто-то там не убирается, не моет пол, или там оставляет за собой объедки, такого нет. Все бедно-бедно, до ниток бедно, но все вылизано, чисто, и на кухне сушатся белые вещи над газом. Так что, если кто-нибудь считает, что это миф, пускай съездит, посмотрит.

Продолжение дискуссии читайте на www.cinefantom.ru