ФЛАЭРТИАНА: «Если фильм талантливо снят — жанр не имеет значения»

Обладательница гран-при «Флаэртианы-2006» приехала на «Флаэртиану-2008» уже в новом качестве – в качестве члена жюри, и поделилась своими взглядами на современную кинодокументалистику.

 

— Анна, расскажите, как вы пришли в документальное кино?

— Я училась в Миланской киноакадемии и параллельно работала на киностудии, чтобы платить за обучение. Там я увидела работы некоторых талантливых документалистов – помню, меня очень тронул фильм Хаанстра «Обыватель». После выпуска я поработала оператором теленовостей, и очень скоро поняла, что это не мое. Когда ты снимаешь новости, тебе некогда общаться с людьми, у тебя совершенно нет времени на создание полноценного образа, на глубокое проникновение в тему. Я решила, что хочу снимать документальное кино и что будет лучше, если я займусь этим в Голландии – стране с давней документалистской традицией. В Амстердаме я устроилась на местный телеканал, который занимался производством программ для национальных меньшинств. Через пару лет я начала снимать для Датского телевидения сериал о молодежи. Я много ездила по стране, наблюдала за молодыми людьми, узнавала их истории – одну интереснее другой. Я бывала в городах, пригородах, крошечных сельских местностях, которые даже и деревнями-то не назвать. Я сохранила чудесные воспоминания о том времени. Это было что-то вроде второго детства, я открывала для себя какие-то новые вещи и пыталась относиться к ним непредвзято, без предубеждений, руководствуясь одним лишь чистым любопытством.

— Насколько востребовано документальное кино в Голландии?

— Голландцы очень интересуются документальным кино. По приезде в Амстердам, я просто изумилась тому, что в прайм-тайм по телевизору идут прекрасные документальные фильмы, и их смотрят представители самых разных социальных слоев, а не только «продвинутые» зрители-интеллектуалы.

— Как вы узнали о фестивале «Флаэртиана»?

— О «Флаэртиане» я узнала от моего продюсера Андре Боса – это он предложил мне отправить туда заявку.

— Рассчитывали ли вы получить главный приз на «Флаэртиане-2006»?

— Нет, скорее, это был приятный сюрприз. Я не смогла приехать на «Флаэртиану» из-за несчастного случая, который приключился со мной по дороге в аэропорт, откуда я должна была вылететь в Россию. Когда мне позвонили из оргкомитета, чтобы поздравить с победой, я как раз восстанавливалась после травмы, и эта новость меня очень подбодрила. В 2006 году фильм «Номера мечты» (призер «Флаэртианы-2006») участвовал во многих фестивалях, и я всякий раз получала призы именно там, где не присутствовала лично. Я даже начала шутить по этому поводу в духе: «Лучше-ка я останусь дома!». Но в этом году дома я не останусь и с удовольствием приму участие в «Флаэртиане-2008».

— Что лично вы вкладываете в понятие «эстетика Флаэрти»?

— Единственный фильм Роберта Флаэрти, который я видела, и притом довольно давно, — это «Нанук с Севера». Конечно, для его времени это было почти революционное достижение – не просто снять документальное кино о людях, а снять его в сотворчестве с этими людьми. Не просто зафиксировать на кинопленку происходящее, но – жить, наблюдать, делить с ними их повседневные радости и невзгоды. Я тоже испытываю потребность в том, чтобы узнать своих героев как можно лучше. Во время работы над «Номерами мечты» я проводила много времени с Анжелой и Марией, сестрами-владелицами лотерейного офиса в Неаполе. Постепенно я узнала их, а они – меня. Мы много разговаривали – и не только о лотерее и лотерейщиках. Мы говорили о наших детях, о путешествиях, о еде; мы даже обменивались кулинарными рецептами.

— Вы всегда практикуете «флаэртианский» подход к съемкам или обращаетесь и к другим режиссерским методам?

— Все мои работы очень разные. Общий подход и стиль изложения зависит от конкретного объекта съемок. Считается, что у режиссера должна быть своя узнаваемая манера, что-то вроде авторского «почерка», но я не думаю, что он у меня есть. Опять же, так ли это важно? Я знаю женщину-режиссера, которая всегда избегает крупных планов. Посмотрев один из ее фильмов, я оценила этот ход, но когда я увидела вторую и третью ленты, снятые и смонтированные таким же образом, я почувствовала, что в ее творчестве мне не хватает развития, новизны, интриги…

— Знакомы ли вы с творчеством русских кинодокументалистов? Есть ли у русского документального кино какая-то специфика?

— Я практически не знакома с российской документалистикой, но кое-что мне случалось увидеть на международных фестивалях. И судя по тому, что я видела, фильмам русских режиссеров-документалистов свойственна необычайная глубина и с большим вкусом выстроенная композиция. Если говорить о конкретных авторах, то мне нравится то, что делает Сергей Лозница. Мне также симпатичны работы Маши Новиковой, которая живет и работает в Нидерландах. По-моему, ее работы очень правдивы.

— Какие фильмы трогают вас больше всего? Остро-социальные, лирические, юмористические?

— Если фильм талантливо снят – жанр не имеет значения. Что касается игрового кино, то я очень люблю Райнера Вернера Фассбиндера и Педро Альмодовара. Они очень разные, но у них есть нечто общее: и тот, и другой – обладают редким даром создавать персонажей и ситуации, которые ощущаются как жизненные, живые, настоящие. Мне это нравится.

— Как вы находите сюжеты для своих фильмов?

— Меня часто вдохновляет место и атмосфера, присущая этому месту. Когда я впервые оказалась в лотерейном офисе в Неаполе, я разрабатывала идею, совершенно не связанную с той, которая легла в основу фильма «Номера мечты». Но этот офис, и его клиенты, и люди, живущие неподалеку, произвели на меня огромное впечатление, и я решила провести там какое-то время и понаблюдать за происходящим. В конце концов, я сняла о них фильм, отказавшись от своего первоначального замысла.

— О чем будет ваше следующее кино?

— Я работаю сразу над двумя фильмами. В первом – рассказывается одна старинная история, которая произошла в Италии во время землетрясения в 1976 году. Второй – о матери, которая узнает о том, что ее сын-подросток совершил преступление. Я прочитала об этом случае в газетной заметке, и он меня очень задел. Я поняла, что для многих родителей очень трудно внушить ребенку мысль о необходимости нести ответственность за свои поступки, даже если им кажется, что они знают, как это сделать.

— Вам интереснее присутствовать на фестивале в качестве члена жюри или в качестве участника конкурсной программы?

— Я бы не сказала, что сидеть в жюри интереснее, чем участвовать в конкурсе, — просто это совершенно разные вещи. Когда ты в жюри, ты наслаждаешься просмотром хорошего документального кино, пытаясь быть предельно сосредоточенным, чтобы не упустить ни одной детали. Когда ты привозишь на фестиваль свою работу, тебе любопытно увидеть реакцию публики, понять, понравился ли им фильм. В разных странах аудитория реагирует по-разному, так что каждый раз это очень ценный опыт.

— Назовите несколько свойств, которыми, на ваш взгляд, должен обладать фильм для того, чтобы получить главный приз.

— Прежде всего, это сильные персонажи. У тебя может быть отличная история, но ведь рассказываешь ты ее с помощью людей, которые заняты в твоем фильме. По-моему, это просто здорово, когда ты смотришь кино о людях из далекой страны, о людях, у которых совершенно другое мировоззрение, другой образ жизни, другие проблемы, и у тебя появляется возможность узнать их и понять, стать к ним ближе. Еще мне кажется, что общая стилистика и изображение в кадре должны соответствовать духу истории. Это не значит, что режиссер всегда должен выдавать красивую картинку, просто эта картинка должна нести какую-то смысловую нагрузку, передавать атмосферу места или ситуации. Кроме того, я очень ценю, когда у оператора или режиссера хватает мужества показать безобразные, отталкивающие, страшные вещи такими, какие они есть на самом деле – без прикрас и без романтизирования.