«Мира, не позорь фамилию!»

Ilovecinema побеседовала с актрисой МХТ им. Чехова, начавшей кинотеатральную карьеру в ситкоме «Папины дочки».

 — Как Вы пришли к актерской профессии, когда приняли окончательное решение быть актрисой?

 — В моем родном Бердянске нет театра. Итак, Бердянск, ДК, провинциальная передвижная труппа, спектакль «Жанна Д’Арк». Мне было 5 лет. После сожжения на костре героини меня пришлось выводить из зала, т.к. стоял жуткий вой, заглушить который было просто невозможно. Бабушка вывела меня на улицу, и каково было мое удивление, когда я увидела только что сожженную девушку уже не сожженной, с сигаретой и ореховым ситро. В тот момент я поняла, как же это здорово: ты можешь прожить чью-то жизнь, умереть, а потом воскреснуть и снова быть собой — как в компьютерных играх: «перезагрузка» — и ты снова жив. Так что ни бухгалтером, ни врачом я быть никогда не хотела. А о кинематографе у меня были другие представления: я почему-то думала, что есть человек с волшебным глазом, он за кем-то подсматривает и нам дает возможность подсмотреть вместе с ним. Ещё меня волновало, как бы его не заметили, а то мы так и не узнаем, чем все закончится.

 — Кем из актрис Вы особенно восхищаетесь?

 — Мне очень нравится Чулпан Хаматова — её самоотдача, Галина Тюнина — её тонкость, Инна Чурикова — это просто без комментариев, слов не подобрать. Как сказал Сальвадор Дали: «Дали повторяется? И море повторяется, и небо, и солнце».

 — Ваша игра в театре на первый взгляд существенно отличается от съемок в кино и на телевидении: так, в Вашем «послужном списке» соседствуют столь разные по жанру работы, как экспериментальный спектакль «Ты» Виктора Рыжакова и ситком «Папины дочки». Как Вам удается совмещать столь разные жанры и как театральный опыт помогает игре в кино?

 — Театральный опыт — это очень кропотливая работа, приходится играть как по нотной партитуре, но дальше включается такой момент, как сказал Виктор Анатольевич Рыжаков, «про сегодня»: что сегодня у тебя болит, что ты хочешь рассказать, чем хочешь поделиться со зрителем? Однажды по окончании спектакля ко мне подошла зрительница и сказала такую вещь: «Вы знаете, я 20 лет не могла простить одного человека, а сегодня посмотрела спектакль и поняла, что такая глупая, и простила, спасибо вам…» Вот ради чего все это.

Сценаристы «Папиных Дочек» не ограничивают нас только забавными ситуациями, бывают и очень драматичные, особенно у слезливой Маши,. Считается, что в ситкоме можно плакать и не по-настоящему, главное — все утрировать, но это не так. Мои педагоги меня учили: «Комедия — это самый сложный жанр, не допускающий халтуры! Чем серьёзнее ты делаешь, тем смешнее будет результат!»

 — Как Вы попали в сериал?

 — Поначалу все было стандартно, позвонили, пригласили на кастинг, уточнили, по-прежнему ли я 40−42−го размера одежды. А через месяц после кастинга мне позвонили, но разговор был короткий:

— Мирослава, вы бы могли завтра войти в кадр?

— Ну если это спасет искусство, — сказала я…

На тот момент я была брюнетка, а по задумке нужна была блондинка, иначе бы мы с Настей Сиваевой слились в одно целое. Перекрашивать меня нельзя было, потому что на тот момент я снималась в картине Оксаны Бычковой «+1», поэтому первое время нас рядом не ставили и близко друг к другу не подпускали. Но главные мои судьи были девчонки — на тот момент они уже были командой, а я примкнула к ним последней, мне важно было, как они меня примут, но я просто вела себя как дома, т.е. как старшая сестра.

 — Похожи ли Вы на свой персонаж?

 — Абсолютно не похожа, но чему-то учусь у Марии —  по большей части, «куртизанству»: если что, я во всеоружии, но очень надеюсь, что под столом во время свидания мне прятаться не придется. По большей части, учусь тому, чего не надо делать в жизни, т.к. это чревато последствиями.

 — Уже в первой Вашей полнометражной картине «Святое дело» Вам довелось работать с мэтрами отечественного кино. Помогают ли они в работе, дают ли подсказки молодым актерам?

 — Я очень благодарна Сергею Габриэляну, он многому меня научил, подсказывал, объяснял. В этой картине вообще собрались волшебные люди. Вадим Валентинович Алисов поначалу меня подкалывал, Клавой называл, потому что я ничего не понимала, играла по масштабам театра. Как потом было приятно, придя на площадку, услышать не Клава, а Мирослава. Ещё у нас был очень внимательный режиссер Дмитрий Павлович Корявов, это был его дебют, так же, как и у меня, поэтому он относился ко мне с большим пониманием.

 — Планируете ли Вы еще сниматься в сериалах или полностью переключитесь на полнометражное кино?

 — Мне интересны разные жанры. На пробы картины «Голубка» я пришла первой, но оказалась мала для этой роли. А через год стала последней пробовавшейся актрисой. Режиссер Сергей Ольденбург-Свинцов вместо проб просто побеседовал со мной и говорит: «Ну все, если сейчас все туфли на тебя налезут, значит, утверждена! Бог дважды редко посылает!» Все туфли налезли, наряды тоже, роль досталась мне! 

 — Не беспокоит ли Вас внимание поклонников и фанатов? После какой работы Вы осознали, что Вас стали узнавать на улице?

 — Поначалу меня узнавали после спектакля «Ты», но только в районе Камергерского переулка, а в более масштабное узнавание произошло после выхода «Дочек». Я уронила шапку в метро, а мимо шли школьники на экскурсию, мальчишка подобрал шапку, ну и началось…

 — Не смущает ли Вас тот факт, что журналисты периодически «выдают вас замуж»?

 — Недавно меня и вправду выдавали замуж за бизнесмена, имя которого хранилось в тайне. Самое забавное, что если я и появляюсь на улице в компании мужчины, то это исключительно мой папа. Первой позвонили маме, мама перезванивает мне и спрашивает: «Мир, а почему ты мне ничего не сказала?!» Это так трогательно по отношению ко мне со стороны журналистовJ Спасибо, конечно, но пока я никуда не собираюсь. Как учил меня мой папа: «Мира! Не позорь фамилию!»